«Чем больше будет продавцов, тем выше конкуренция, тем ниже будет стоимость товара» Александр Дударенко, глава Общества купцов и промышленников России, рассуждает о новом Федеральном законе об основах государственного регулирования торговой деятельности, о сетевых компаниях и маленьких частных магазинчиках, о перспективах развития российской торговли и о философии торговли в целом. – Новый закон о торговле ограничивает сетевые компании, доля которых превышает 25% объема всех реализованных продовольственных товаров в денежном выражении за предыдущий финансовый год в границах субъекта РФ, в приобретении или аренде дополнительных площадей. Каковы, на ваш взгляд, перспективы дальнейшего развития торговли в России? Куда мы будем двигаться – в сторону больших сетевых компаний или маленьких частных магазинов? – В самом названии закона слово «регулирование» – это уже неверно. «Создание благоприятных условий для развития торговли» было бы вернее. Чтобы понять, как устроена торговля в России, давайте оговорим сразу, что Россия – это не только Москва, Санкт-Петербург, Новосибирск, Владивосток и Хабаровск, но и множество закрытых моногородов на Урале, моногородов военно-промышленного комплекса. Сегодня уровень безработицы в стране огромен, а покупательная способность низкая, поэтому говорить о цивилизованной, нормальной и конкурентоспособной торговле, о ее развитии очень сложно. Сама система нашего государства ориентирована на тяжелую индустрию, ВПК и добывающую отрасль. Это, по сути, поставило нам подножку: у нас нет среднего класса – людей, определяющих спрос, так как сокращение ВПК и других отраслей советской экономики выбросило на улицу многих людей, которые не нашли себе применения в новых условиях. Старое сломали, а условий для возникновения нового не создали. У нас практически отсутствует малый бизнес, поступления в бюджет от него составляют менее одного процента. Кроме того, люди готовы покупать в основном товары первой необходимости: продукты питания, повседневную одежду, хозяйственные товары. В крупных российских мегаполисах, как и во всем мире, будут очень активно развиваться торговые сети – как с иностранными, так и с отечественными капиталовложениями (не секрет, что многие из них, считающиеся иностранными, на самом деле являются отечественными). Сети – это совсем не так плохо, как нас пугают. Они существуют по всему миру. Но в России много огромных территорий с малонаселенными участками: если сравнить две страны, примерно сопоставимые по численности населения, Россию и Японию, то мы поймем, что у нас на 1 кв.км приходится гораздо меньше людей. И как их обеспечить? Они не смогут все прийти в супермаркет, который находится за 150 км, а строить в каждой деревне сетевой супермаркет невыгодно и нецелесообразно. Поэтому, скорее всего, у нас будет развиваться смешанный тип торговли: в крупных городах-мегаполисах будут превалировать сети, а моногорода, отдаленные участки – в Забайкалье или Зауралье – будут отданы лавочной торговле, причем она будет еще долго оставаться на уровне сельпо, где продается все, начиная от керосина (в некоторых районах России даже нет света) и заканчивая хлебобулочными изделиями. Кроме того, в малых городах, в моногородах, в деревнях, на хуторах будут развиваться свойственные для многих аграрных стран семейные торговые предприятия, когда на базе нескольких аграрных предприятий создается магазин. Раньше это называлось «потребкооперация»: колхозы, совхозы имели право продавать свою продукцию не через сеть советских магазинов, а через сеть потребительской кооперации. Сейчас это могут быть, например, фермерские магазины. Но фермер сталкивается с рядом проблем: у него есть свои участки, где он выращивает скотину и кур, есть выделенная под это земля, но ему запрещено поставить на ней магазин или лавку, чтобы обеспечить продовольствием окружающих. На мой взгляд, закон должен быть более гибким и толерантным к тому, что люди хотят сделать. Любое пожелание человека создать любой торговый объект должно приветствоваться, а не наоборот. Я недавно разговаривал с предпринимателем с Аляски, имеющим свой магазин – он торгует картинами, предметами старины и рамами для картин. «Сложно было открыть магазин?» – спросил я его. «Несложно, – ответил он. – Я сказал, что хочу открыть магазин. Меня спросили, сколько будет создано новых рабочих мест. Три? Хорошо. Мне сразу дали ссуду. Единственное, что они меня попросили сделать, – это купить лицензию на год, которая стоила 50 долларов». Вот пример грамотного подхода государства к организации торговли. – Что, на ваш взгляд, выгоднее для государства – маленькие магазинчики или сетевые компании? – На мой взгляд, умному государству выгоднее, чтобы был представлен весь комплекс – и сетевые компании, и маленькие магазинчики, особенно учитывая разную населенность больших территорий, где не поставишь супермаркет. Новый закон о торговле определил для сетевиков антимонопольное ограничение по сфере влияния в 25% в регионе. Это безусловно верный шаг, но он не означает автоматически, что остальные 75% займут предприятия малого бизнеса: если 25% будет занимать одна сеть, то еще 25% может занять другая. Сетевик закупает товары вагонами, и поэтому у него цена ниже, чем в обычном магазине, который по своим финансовым возможностям конкурировать с сетевиками не может, даже в ценовом плане. Поэтому необходимо, чтобы магазины шаговой доступности имели льготы при закупке товаров у поставщика, чтобы поставщик продавал малым предприятиям производимые им товары по цене не выше, чем сетевым компаниям. Тогда магазин шаговой доступности по своей цене сможет конкурировать с сетевиком и выживать. У многих пенсионеров нет своих автомобилей, чтобы выезжать за МКАД, в большие торговые комплексы, за товарами, и они хотели бы пойти в магазин рядом со своим домом. Но рядом с домом нет этого магазина, потому что он не окупается из-за высокой цены на аренду. Здесь хотелось бы отметить, что столичным предпринимателям повезло: в Москве снизили арендную плату для предприятий малого бизнеса. Но нам необходим закон об аренде, который бы касался взаимоотношений не только государства – собственника помещений и арендатора, но и частных собственников недвижимости и арендаторов. В нем должно быть прописано, что если вы заключили договор аренды, то приоритетное право ее продления должно оставаться за тем арендатором, который добросовестно выполняет свои обязанности. Сейчас малые предприятия имеют возможность продлить аренду только до 2015 года, а что будет дальше? Однако глупому государству выгоднее, чтобы на торговой площади было не 10 тысяч или 10 миллионов частных собственников, а пятьсот. Тогда их лучше «стричь» и «брить» в переносном смысле слова – все они находятся под контролем, в любой момент их можно привлечь к ответственности и отнять их бизнес. Такому государству удобно, если будут крупные хозяева и огромные магазины. Что отталкивает иностранных сетевиков от нашего торгового рынка? В первую очередь это непомерные чиновничьи запросы, потому что любое строительство любого сетевого комплекса влечет за собой затраты, в которых они раньше ничего не понимали, а теперь ориентируются не хуже нас. Это «откаты», чиновничьи поборы, и некоторые сети даже вынуждены от нас уходить. Если мы сейчас не переломим нашу ментальность, когда нужно пройти много согласующих контор, чтобы открыть магазин, то все эти деньги продолжат идти в себестоимость продаваемого товара. Поэтому пока наша система не поменяет свой подход, перспектив развития рынка торговли – нормального, конкурентоспособного и современного – в России нет. Мы продолжим скрывать доходы, покупать у наших производителей за бонусы, принимать деньги за вход на рынок. Почему производитель должен заплатить сетевикам? Потому что у сетевиков столько накладных расходов, связанных с «откатами» чиновникам, что они не включают их в себестоимость товара, иначе он будет неконкурентоспособен, а пользуются бонусами и ретробонусами. Новый закон их запрещает, но у меня есть подозрение, что они останутся, просто уйдут в тень. Вообще, бонусы – это не так плохо. Это поощрение за продвижение товара. Почему закон к ним «прицепился»? Не знаю! Вот плата за вход – это, мне кажется, тема для обсуждения. Производитель должен входить на розничный рынок, конкурируя качеством продукции и ценой, а не заплатив за вход, по существу, дав взятку сетевикам. Здесь мы сталкиваемся с видом коррупции внутри бизнес-сообщества. Удивление вызывает то, что в новом законе абсолютно ничего не говорится о промышленных товарах. А ведь люди одеваются, носят одежду, покупают стиральные порошки... Это же товары первой необходимости. На мой взгляд, было бы правильнее разделить торговлю на товары продовольственной группы, галантерею, легкую, текстильную промышленность и прописать эту классификацию в законе. Развивать торговлю можно и нужно только тогда, когда созданы условия в стране для ее развития, а главное условие одно – свободное распространение товаров на всей территории России без ограничений. Для примера обратимся к нашей истории. Что спасло страну от полного краха послереволюционного военного коммунизма? Новая экономическая политика. Когда она была утверждена и разрешили свободное обращение товаров, страна за полгода наполнилась товарами, ими обеспечили всех. А потом, в 1929 году, Сталин сказал, что, по словам Ленина, НЭП – это всерьез и надолго, но не навсегда. Были созданы такие условия, чтобы частникам стало невыгодно заниматься торговлей. НЭП никто не отменял официально, он умер сам. Не к этому ли мы сейчас движемся? Система частных мелких собственников отомрет, потом уйдут крупные сетевые магазины, и останутся, допустим, опять «Мосхлебторг», «Главрыба», распределение по карточкам и административное регулирование. Как бы ни был плох рынок с его «акульим оскалом», но про него можно сказать так же, как Черчилль говорил в свое время про демократию: лучшего мы пока ничего не придумали. Рынок должен сам регулировать себя, а государство ему должно в этом помогать. Но ни в коем случае государство не должно регулировать цены и торговые наценки. – Давайте продолжим разговор о законах. Какие, на ваш взгляд, законы нам необходимы для успешного развития торговли? – В России обязательно нужен орган, который изучал бы ситуацию на рынке, но в то же время не регулировал, а создавал условия для развития свободной конкурирующей торговли. Нам необходимо министерство торговли. Сейчас у нас его нет, есть Министерство промышленности и торговли. Там работают умные и грамотные люди, но они не являются торговыми работниками. Екатерина II говорила, что большое количество дешевизны рождается только от вольного умножения продавцов и свободного обращения товаров. Т.е. нельзя ограничивать купечество, торговых людей какими-то рамками и указывать, что, например, вот здесь должно быть два магазина, и не более. Государство должно создавать не препоны, а условия для возникновения торговых точек. Недавно в Шотландии, в Эдинбурге, я разговорился с хозяином кафе. Я обратил внимание на табличку с надписью «1472», висевшую на стене, и поинтересовался: неужели кафе существует так давно? Он ответил, что это ошибка: заведение стало платить деньги в государственную казну на сто лет раньше, чем указано на стене! Вот вам пример стабильности и развития торговли, когда у человека есть его маленькое семейное дело, которое охраняется государством. Поэтому, чтобы развивалась торговля, необходим, помимо упомянутого закона об аренде, закон о защите частной собственности, которого у нас пока нет. Далее, торговля может развиваться только в совместном четком взаимодействии с производителем. А сельхозпроизводитель, производитель продовольственных товаров – импортозамещающей продукции – должен быть уверен в завтрашнем дне. С зерном у нас сейчас все в порядке, мы производим его много и экспортируем сами, но с мясом у нас не все благополучно, а некоторые продукты мы вообще слабо производим. Почему? В разговорах с фермерами выясняется, что у них проблемы с арендой земли. Поэтому третий закон, который должен развивать появление новых товаров и торговли, – это закон о частной собственности на сельхозугодия. Мне кажется, что если мы примем вначале эти три закона, а потом на их основе закон о развитии торговых отношений в России, это будет правильно. Прежде чем издавать закон о регулировании торговли, нужно создать условия, чтобы эта торговля обрела цивилизованные, конкурентные формы. – Как вы считаете, что сейчас, помимо отсутствия законов, мешает развитию торговли в России? – Сейчас принято ругать девяностые годы, а я считаю, что это были лучшие годы для развития малого бизнеса в России. Во-первых, сыграл свою роль человеческий фактор. Мое поколение, те, кому за 40, долгие годы жили в обстановке, где торговать нельзя. Фарцовка считалась преступлением, спекулянтов сажали нещадно, как и цеховиков, которые строчили подпольные джинсы. И вдруг нам разрешили, и мы все кинулись заниматься бизнесом – даже не ради наживы, а потому что можно. Но с конца девяностых стали ужесточаться условия ведения любого бизнеса, и у нас пропал класс потенциальных предпринимателей, исчез дух пассионарности. Теперь наши дети не хотят создавать свое дело, они видят, как это сложно, какие препятствия создают чиновники. Дух предпринимательства в нашей стране убит. Напрочь. Поэтому заниматься бизнесом сейчас некому, и занимаются им либо крупные старые компании, которые приходят из-за рубежа и создают сетевые компании, либо люди, которые начали заниматься бизнесом в девяностые годы и продолжают по инерции. В любой ситуации можно найти положительные моменты. Конечно, есть прогрессивные чиновники, которые поддерживают предпринимателей. Но сама система, назовем ее емко «государственная-чиновническая-разрешительно-административно-централизованная», убивает на корню всякое желание заниматься бизнесом, и в том числе торговлей. У нас чиновниками становятся люди, далекие от экономики и бизнеса. Я встречался с чиновниками, которые учились еще при советской власти, после этого не повышали свою квалификацию, в бизнесе не были ни дня. Они не знают элементарных вещей по конкуренции и развитию бизнеса, но они пишут законы, а когда мы им подсказываем, они предлагают нам выполнять то, что они написали. Казалось бы, в такие министерства, как экономики или торговли, должны приходить люди, которые имеют опыт работы в этих учреждениях, в системе бизнеса, в рыночной системе, не менее десяти лет, чтобы они изнутри знали все проблемы и понимали, что к чему. Иначе получается, что приходит мальчик, только что окончивший экономический институт, и начинает проверять человека, который двадцать лет занимается торговлей, начиная с начала девяностых или конца восьмидесятых годов. Может ли он его чему-то научить? Трудно сказать. Помните, в сказке Гайдара про военную тайну буржуины спрашивали у Мальчиша, в чем заключается большой секрет, и он не мог сказать? Я задумался и понял, что у нас секрет один: мы пишем в документах и говорим одно, а на самом деле делаем совершенно другое, противоположное тому, что провозглашаем по официальным каналам. Мы все живем между строк, мы заложники системы, потому что нас приучили читать между строк. Мы привыкли, что если ты хочешь решить какой-то вопрос, ты не должен идти с парадного входа, а должен идти через заднее крыльцо, и тогда ты это решишь. Это и есть, к сожалению, самый большой секрет нашей страны. Я не буду говорить о Западе, у них полно своих недостатков, но, тем не менее, когда я приезжаю в Европу, я вижу ряд торговых точек на одной улице, и они все торгуют, и все люди живут, и все покупают. А у нас приходит человек и говорит, что хочет открыть магазин, а ему отвечают: «Ну вы понимаете, у нас тут уже пять магазинов есть, а вы хотите шестой». Да пусть хоть двадцатый открывается! Чем больше будет продавцов, тем выше конкуренция, тем ниже будет стоимость товара. Пусть будут созданы условия, чтобы люди строили фабрики, заводы, магазины, чтобы торговали. Иначе у нас не будет перспектив развития торговли. – Мы сейчас идем к укрупнению, потому что малым предприятиям все сложнее открыться и конкурировать. А теперь посмотрим на ситуацию с точки зрения потребителя: может быть, выгоднее и удобнее прийти в большой супермаркет и сразу все купить, чем обходить маленькие магазинчики? – В России есть десятки тысяч мелких поселков, городов, деревень, где не поставишь супермаркет. Там должна развиваться и лавочная торговля, и минимаркеты, которые должны быть несетевыми. Сетевые компании – это громоздкая, очень инертная система, которая с трудом реагирует на изменения в покупательной способности. Представим себе, что в деревне или городке есть магазин, и вдруг остановилось градообразующее предприятие по выпуску деталей, которые поставлялись на автомобильный завод. Но есть хозяин магазина, который пятьдесят лет живет рядом со своими покупателями и хорошо их знает. Он им может чуть ли не по своим векселям давать продукты. А супермаркет на такие шаги не пойдет. Поэтому я считаю, что нам крайне невыгодно развивать одни сети, потому что страна очень большая, разнообразная, и даже рядом с мегаполисом есть слабозаселенные местности, где человек тоже должен купить себе и хлеб, и молоко, и тот же видеомагнитофон, телевизор или велосипед. В каждой деревне супермаркет не построишь, и там должна развиваться торговля именно малых предприятий-частников. Поэтому повторюсь еще раз: я против того, чтобы оставить одних сетевиков и все малые предприятия убрать из торговли. Они должны быть, обязаны быть, должны выполнять в первую очередь социальную функцию. Даже если в магазине будут работать три человека (отец, мать и сын грузчиком) и они будут продавать товары первой необходимости в деревне, то все равно у магазина будет очень большая социальная значимость. – Какова в России насыщенность торговыми площадями по сравнению с другими странами? – В мире существуют нормы, сколько торговых площадей должно приходиться на душу населения. Они достаточно условны и скорее не определяют, а констатируют факт количества торговых площадей. Мы сейчас еще не доходим до уровня этих норм примерно на 40%, причем нехватка ощущается не только по продуктовым магазинам, но по всем товарам. Т.е. если количество торговых площадей вдруг увеличится, то людей хватит, чтобы их заполнить и купить предложенные товары. Нам есть куда развиваться. И когда нам чиновники говорят: «Вы что, собираетесь очередной магазин открывать? Зачем он тут нужен?», они врут и лукавят. Правда, власти Москвы разбираются в ситуации и говорят, что нам есть куда развиваться, но в регионах предприниматели жалуются, что очень сложно что-то открыть. В городе Н-ске работают пять сетевых магазинов одной компании и пять – другой, а если человек приходит и говорит, что хочет открыть булочную, его спрашивают, зачем ему это нужно. А ведь если ему разрешить, дать ему льготы и помещение, то это будет магазин шаговой доступности, который обеспечит десять человек работой и сто человек товарами первой необходимости. Недостаток в торговых площадях у нас есть, что создает благоприятные условия для спекулятивных цен и навязывания своих условий крупными магазинами. Настоящая конкуренция появится, когда будет стоять не просто один супермаркет, а вокруг него будут еще двадцать мелких магазинов. Правда, некоторые страны, наоборот, пошли по пути глобализации. Я изучал торговлю в России и опыт государств, которые нормально развиваются – Норвегии, Швеции, Канады, Швейцарии, Франции. Разные страны отличаются друг от друга по количественному соотношению сетей и, так скажем, мелких лавочек. Но везде, во всех этих странах, представлены и сетевые компании, и малые предприятия. Заходя в любой супермаркет или магазин, вы обнаружите, что и в супермаркете, и в маленькой лавочке цены примерно одинаковы. Иногда в маленьких лавочках цены даже ниже, это делается за счет того, что у них предприятия малого бизнеса обладают определенными льготами. Вообще приятно, когда магазин или предприятие имеют свою индивидуальность, харизму, когда на рынке представлены не только сетевые компании. Я считаю, что выход из ситуации – только в создании системы, где антимонопольный комитет будет ограничивать количество крупных сетевиков на рынке, а основное усилие будет направлено на поддержку малого бизнеса в торговле. Вот тогда это будет путь к успеху.